Василий Шарапов о себе, о районе, о времени
— Василий Иванович, почему переулки называются по-военному?
— Потому что в этих кварталах в довоенном Минске была расквартирована 7-я Самарская дивизия. Была еще и улица Провиантская. Напротив моих окон сохранилось желтое здание бывшего госпиталя, — рассказывает Василий Иванович. — А основой Партизанского района послужили заводы, на которые в 1944-м пришли работать уцелевшие жители, среди них было немало партизан. На месте тракторного завода, к примеру, в 1944-1945 годах работал авиационный. Собирали самолеты «Як-7». Я, списанный по ранению, после госпиталя прибыл в Минск, помню цех с половиной крыши. Вторая половина просела после бомбежки, да так и лежала. В цехе собирали самолеты.
На тракторы перешли в 1946-м, поначалу делали трелевочные гусеничные машины, которые большей частью отправляли на лесоразработки в Карело-Финскую республику. Позже приступили к выпуску колесных тракторов. Вначале район называли Сталинским, потом Заводским, и только в 1970-х из Заводского вырос Партизанский. Могилевское шоссе стало Партизанским проспектом.
— Руководили предприятиями в основном те, кто прошел войну?
— Все прошли войну — и тыловики, и оборонщики, но фронтовиков поначалу было не так много. Только демобилизованные по ранению. Парторг МТЗ Леонид Игнатьевич Лубенников жил и работал с осколком в сердце. Хирурги тогда были бессильны, он и носил в теле кусок войны.
Но в основном производство возглавляли специалисты, приехавшие в Минск с оборонных заводов. Один даже, Суслов (имени-отчества не помню), был прислан откуда-то из-под Перми из тюрьмы. Дело в том, что в начале войны он не сумел быстро перевести цивильное предприятие на производство мин. И получил срок. Но так как был отменным специалистом, то сидел в шарашке, работал конструктором. А в 1944-м его освободили и направили к нам директором велосипедного завода. Очень хорошо повел производство, его перевели директорствовать на тракторный. Приезжали к нам люди с воинскими званиями из Челябинска, Липецка, из Рубцовска, где расположен Алтайский тракторный. Все хорошие специалисты в машиностроении.
— Долгое время руководители носили военную форму, только без погон. Наверное, субординацию соблюдали, перед генералом и гражданскому человеку хочется в струнку вытянуться…
/15-02.jpg)
— Как раз и нет. В 1944-1945 годах у нас был особый распорядок работы. Мы отдыхали с 17 до 20 часов, а потом до двух ночи работали. Я в райком однажды опоздал на полчаса, а меня рабочий ждал. Такую мне мораль прочитал, что только держись.
А в 1945-м году в горкоме инструктором работал. И 2 мая собрались сотрудники отметить Первомай. Больше, правда, радио слушали, потому что бои шли уже в Берлине. И вот объявили, что Берлин взят! Все радуются, «ура» кричат. А первый секретарь горкома Герой Советского Союза Бельский возьми да и провозгласи приветствие белорусским партизанам, которые ковали Победу. Правда, на этом собрании нас было только двое фронтовиков, оба потерявшие ногу, но обидно стало, что он нас забыл. Я молодой, кровь в голову ударила, кинулся на него со своей инвалидной палкой. И ничего. Через пару дней Бельский предложил мне стать у него помощником. Но я отказался…
— Неужели были трения?
— Нет, конечно, это я к слову о субординации. Хотя первое время фронтовики справедливо считали себя главными солдатами Победы. Партизаны не менее справедливо полагали, что им приходилось труднее. Ведь на фронте при всех сложностях вокруг свои люди, снабжение налажено. А партизану каждый патрон надо сначала в бою добыть. Не говорю уж о подпольщиках, чья деятельность была засекречена еще долгое время. Наша задача — создать единую команду. Все мы были защитниками Отечества. И его строителями. Это нас объединяло, давало силы. А еще вдохновляли перспективы.
Ведь мы в мечтах видели Минск именно таким, каков он сегодня.
Елена АВРИНСКАЯ, «МК»