В соседнем с профсоюзным комитетом МТЗ здании расположен магазин кулинарии. Потому перед окном кабинета моего собеседника непрестанно проходили женщины с увесистыми пакетами
— Готовят повара, наверное, вкусно, — предположила я…
— Неплохо, — услышала в ответ, — но причина в том, что в новостройках Дражни не хватает магазинов. Что ж вы хотите — рабочая окраина…
От этих слов пахнуло временами горьковского Павла Власова, вековой давности рабочими слободками с их жестокими нравами, антисанитарией и безнадежностью. И хотя подобных мест в Минске я не знаю, на встречу жителей микрорайона с главой администрации шла с любопытством.
У собравшихся в общежитии ОАО «Криница» главным был интерес к делам района. Одобрительным гулом встретили сообщение, что их небольшой Партизанский держит 28 процентов объема столичного производства. Сочувственные реплики адресовались заводу автоматических линий, темпы которого сдерживает длительный процесс производства, подсказками пытались помочь «Белкоммунмашу», уже насытившему внутренний рынок и расширяющему внешний. Перешел в диалог разговор об окружающих квартал предприятиях — молочных заводах, «Кринице», «Слодыче»…
На информацию руководителя об отремонтированных поликлиниках зал отозвался репликами: «Знаем, Леонид Григорьевич, ходим туда».
Вопросы на тему жилья задавались с достоинством, хотя, ясное дело, для живущих в общежитии, для пришедших на встречу с детками молодых родителей они были первостепенными. Правда ли, что будет дешеветь монолитный бетон? Сдадут ли в этом году очередной дом в Степянке? Что делать, если не организована квартирная очередь по месту работы? С главой советовались, ему верили, а Леонид Григорьевич и не смягчал ситуации: если надо, отвечал твердое «нет», советовал ждать, не обнадеживал пустыми посулами.
Не сразу Дражня строилась
А вот другие житейские проблемы меня, признаться, удивили. Именно их поднимали на щит приходящие на каждую подобную встречу «правдорубы».
— Нам негде купить молока, нет дешевых фруктов, малый ассортимент рыбы, — рисовали перед главою картину. И он, знающий до мелочей ситуацию, спокойно советовал: — Самые свежие и высококачественные молочные продукты через дорогу в фирменном магазине молочного завода, мясными изделиями в вашем же общежитии магазинчик торгует, за фруктами я, например, езжу в выходной на Комаровку. Не сразу Москва строилась, не сразу и Дражня. Все сделаем, потерпите немного.
— Я не хочу бегать по разным лавочкам и дальним рынкам, — отвечали ему, — пусть будет гипермаркет под одной крышей.
Новые дома, выросшие в кварталах на улице Солтыса, еще обрамлены строительными остатками, зарослями диких трав. И магазины здесь пока небольшие. До столь нужных гипермаркетов еще не дошли инвесторы. Действительно, торговые точки могли бы быть и покрупнее, и расположены погуще. Но…
Я мысленно примерила ситуацию на себя. Живу на Востоке, в престижном, казалось бы, районе. До одного гипермаркета километр, до другого — почти полтора. К рыбному магазину две остановки троллейбусом. Дешевые фрукты потянут на все десять???? от транспортных прогонов до Комаровки или «Экспобела». Но не считаю себя выброшенной на окраину.
— Наша молодежь увлекается пивом, потому что здесь нет развлечений, — настаивали правдоискатели. — Хоть бы кафешку попросторнее открыли. Нечем заняться, некуда сходить…
— В Дом культуры МТЗ, в Ледовый дворец, в театр, бассейн, спортивную секцию, стадион рядом в лесопарке, — отвечал Голуб. — Не в тайге, в столице живете. Границ в городе нет, виз не надо.
Опять примеряю ситуацию и понимаю, а ведь прав глава — в столице живем. И потому рабочие ребята из Боровлян каждый выходной, не считаясь с расстоянием, ездят в Ледовый дворец кататься на коньках, школьники из Кунцевщины навещают бассейн в одной из школ Востока. А наша молодежь осваивает зимой снежные трассы Курасовщины.
— Нас задавили автомобили, паркуются, где ни попадя, возле всех общежитий! Дорожку вымостили, а зебру через улицу не нарисовали… На рабочей окраине все дозволено?
Глава мудро улыбается горячности собеседников: — Парковки оборудовали, а машины ставят ваши же друзья и соседи. Договоритесь с ними сами…
Слабость ее и сила
В общем, все, как у всех. Откуда же тогда это чувство обделенности, легкой обиды и горечи, склонность уничижительно именовать себя окраиной? От воспоминаний о той поре, когда рабочий класс дразнили гегемоном за его право диктовать условия? От ущемленной гордости, что уже не слагаются песни в честь трудового человека?
Скорее всего, нет. Думается, молодые люди из общежитий, пришедшие в промышленность из пригородов, долгое время адаптируются к мегаполису, не до конца чувствуют себя его хозяевами, чтобы свободно передвигаться, пользоваться товарными, спортивными, культурными возможностями города.
Новоселы же, оклемавшись и освоившись, хотят как можно скорее получить полный комфорт не только в квартире, но и вокруг. Для того и напоминают о себе руководству района. И если не сразу Дражня строится, — перефразируем известную пословицу, — то занятыми в ее обустройстве должны быть не только каменщики или маляры, сами жители, но и идеологи. Ибо патриотизм, уважение к своему кварталу, соседям, месту расположения дома, оказывается, тоже не приходят сами по себе.
Но один нюанс в микрорайоне все-таки следовало бы учесть.
Рабочий человек терпелив, снисходителен к чужим слабостям и небрезглив. Он понимает, что каждому надо жить, есть, спать, занимать место под солнцем.
Очевидно, учитывая эти черты «окраины», город разместил в Дражне три очень специфических объекта: «Дом ночного пребывания лиц БОМЖ», психоневрологический диспансер, дом инвалидов и престарелых. Именно здесь обосновался пункт приема стеклотары, куда свозят бутылки из других районов города чаще всего люди определенного образа жизни.
Потому даже ни разу не отдыхавшие в приюте бомжи чувствуют в Дражне свою, безопасную и неприкосновенную территорию. Им необязательно ночевать в предназначенном доме. Они располагаются в ближайшем, призванном украшать микрорайон, лесу, осваивают канализационные люки, кучкуются возле магазинов. На выручку от сданных бутылок угощают людей больных, инвалидов-колясочников, всех попавших под руку единомышленников.
И эта особенность местной жизни, на первый взгляд, незаметно, но обидно задевает жителей Дражни, мол, почему именно к нашему порогу прибиваются эти люди.
В зале перешептывались сидящие рядом со мной женщины, давай, дескать, расскажем Голубу, что в магазин из-за бездомных пьяниц зайти нельзя, что в транспорте запах неприятный и вшей надо опасаться. И тут же одергивали себя — грешно на убогих жаловаться… Так и промолчали.
В этом сила окраины — она держит других. Ведь корень слова — край, берег, последний выступ, за который в отчаянии хватается каждый попавший в беду.
В таком значении слова я согласна с определением Дражни — трудовая, рабочая, надежная окраина.
ЛЕОДНИД ГОЛУБ:
— Замечания по торговле мы проверили сразу, отправившись после встречи в магазины. Жители микрорайона убедились, что не все их претензии аргументированы. Работники торговли поняли, что отныне контроль над их работой со стороны покупателей будет неусыпный.
Новые современные просторные магазины откроются в Дражне к 2012 году.