Геологи считают, что в окрестностях Турова могут быть месторождения нефти
В 1960-е, когда написана песня, ставшая гимном геологов и туристов, и представить было сложно, что искать полезные ископаемые можно, сидя за столом в рабочем кабинете. А как же «а я еду, а я еду за туманом, за мечтами и за запахом тайги»? Для ученых, которые занимаются космоаэрогеологией, романтику геологоразведочных экспедиций сменило искусство дешифровки космических снимков при дистанционом зондировании Земли. Человеку, не посвященному в сложную науку, трудно понять: как, глядя на какие-то черточки и пятнышки на фотоизображениях, определить, где в недрах земли может скрываться нефть или другие ценные природные ресурсы?
— В республике не наберется и десятка специалистов, которые умеют читать космическую информацию с точки зрения геологии. Другими словами, с их помощью определять перспективные места для поиска полезных ископаемых, — говорит научный сотрудник сектора структурно-геологических исследований научно-производственного унитарного предприятия «Космоаэрогеология» Татьяна Гридина.
Тут нужны не только особые знания, но и особое зрение. Зоркость в этом случае сродни профессиональной интуиции.
— Для исследований покупаем снимки, сделанные спутниками, которые принадлежат Штатам, Франции и другим странам. Полученная информация обрабатывается специальными компьютерными программами. Ученые анализируют полученные данные, — рассказывает директор предприятия «Космоаэрогеология» Андрей Понтус.
Дистанционные методы поиска полезных ископаемых, конечно, не заменят традиционные. Да и гарантировать на сто процентов, что они залегают именно на конкретном участке, невозможно. Сейсморазведку никто не отменял, когда для изучения строения земной коры в неглубоких скважинах делают взрывы.
— Дистанционные методы исследований позволяют сократить объем наземных работ. А также составить карту перспективных участков для поиска полезных ископаемых. Пробурить1 километрнефтяной скважины стоит 5 миллионов долларов. При этом площадь месторождения в диаметре может составлять всего 1,5-2 километра. Имея карту на руках, геологам проще ориентироваться на местности, где нужно проводить поисковые работы, — поясняет Андрей Понтус.
— Когда в советские годы мой дед занимался поиском нефти в Азербайджане, наука прекрасно справлялась и без дистанционных методов поиска черного золота. Увидел геолог асфальтиты на песке, значит, можно бурить скважину. Но сейчас проявлений поверхностной нефти в мире не осталось. Ее всю выкачали. А дистанционные методы позволяют дешевле, быстрее и качественнее провести начальный этап исследований при поиске глубинных запасов, — рассказывает Татьяна Гридина. — Земную поверхность можно представить как блоки. Текучая нефть накапливается в разломах между ними. Важно определить, где они находятся и какова их конфигурация. Например, территория Туровской депрессии — так называют юго-западную часть Припятской впадины — из-за сложного специфического строения до сих пор слабо изучена геологами. Однако по снимкам, сделанным из космоса, можно судить: эта территория перспективна для добычи нефти.
Предварительно определены 10 перспективных участков для поиска месторождений. Информацию еще предстоит подтвердить, детализировать и только потом бурить скважины. О крупных месторождениях черного золота в районе Туровской депрессии мечтать не приходится. Но, согласитесь, нефть лишней не бывает.
* В 1964 году были подтверждены промышленные запасы нефти в Беларуси. Месторождение получило название Речицкое. Спустя год было открыто Осташковичское месторождение — одно из крупнейших на территории Припятского прогиба.
В воскресенье белорусские нефтяники отметят профессиональный праздник. Агентство «Минск-Новости» поздравляет всех причастных к поиску, добыче и переработке черного золота.