От каких зрителей хочется бежать и что за «Бесы» в Беларуси?
Белорусский драматург Николай Рудковский написал пьесу о том, как «Дожить до премьеры». Премьера ироничного спектакля состоялась в Республиканском театре белорусской драматургии.— Пьесы по вашим спектаклям активно ставят и в Беларуси, и в России. Сами ищете, с кем сотрудничать, или театры обращаются к вам за материалом?
— Начал писать пьесы в 1990-х, хотелось раскрыть себя. Много работаю на заказ. Интересно выходить из ситуации, когда кажется, что написать текст невозможно. Люблю жесткие рамки в жизни — обязанности стимулируют. Изучаю, какие штампы связаны с заданной темой и что нового могу вытянуть из нее. Нужно хоть что-то под другим углом показать, иначе зрителю становится скучно. Для себя могу сочинять пьесы и в голове. У меня их там много. Но нужно и реальный результат показывать. Иногда прошу звонить мне и поторапливать вопросом: «Где первая сцена?!»
— Над чем работаете сейчас?
— Евгений Корняг хочет поставить спектакль «Родительница» с Юлианной Михневич (актриса Купаловского театра. — Прим. авт.) в главной роли. Это шесть абсолютно разных образов матерей: Медея, Клементина (героиня романа Бориса Виана «Сердце дыбом»), возможно, Дева Мария. Один классический — скорее всего, Анна Каренина. И два современных совершенно оригинальных образа.
В Республиканском театре белорусской драматургии можно увидеть несколько спектаклей по пьесам драматурга: «Дажыць да прэм’еры», «Інфляцыя пачуццяў», «Жанчыны Бергмана».
Пьеса «Самый чистый город» взята за основу одной из частей спектакля «Минск, я люблю тебя» в Современном художественном театре.
Ковальчик (главный режиссер Национального академического театра имени М. Горького. — Прим. авт.) предложил написать инсценировку «Бесов» по Достоевскому. К этой работе у меня несколько творческих требований: действие в «Бесах» происходит в нашей стране в XXI веке. Инсценировка готова, осталось обсудить все с театром. Назвал ее «Бесы. Постскриптум» и прописал ремарки, как я вижу решение некоторых сцен. Часть действия будет продолжаться за кулисами и транслироваться на экран. Роман сложный. Вынести на сцену все, конечно, невозможно.
— Скоро в Центре белорусской драматургии состоится читка вашей новой пьесы «Великое переселение уродов».
— Написал ее в этом году в Варшаве. На это получил стипендию Gaude Polonia. Должен был изучить быт Польши и проблему миграции, которой и посвящена пьеса. Действие развивается в Беларуси, Польше, Ирландии, Британии. Читка — своеобразный эксперимент. Делать ее одновременно будут шесть разных режиссеров — Татьяна Артимович, Елена Плютова, Дмитрий Богославский, Сергей Анцелевич, Роман Дервоед и Татьяна Ларина. Это может быть или очень интересно, или вообще все рухнет уже после второй сцены.
— «Дожить до премьеры», по которой в начале нынешнего сезона в Республиканском театре белорусской драматургии поставили неоднозначный спектакль, тоже писали на заказ?
— Меня пригласили поучаствовать в литературном конкурсе Министерства культуры Российской Федерации на тему 65-летия Победы. Было месяца два на творческие муки. Обдумывал, что нового могу сказать о войне. В итоге идея возникла, когда смотрел какой-то плохой голливудский фильм в кинотеатре. Тогда вдруг подумалось: почему бы не написать пьесу о своих терзаниях? Но мучения драматурга не очень интересны. Стал думать, какая профессия подошла бы больше. И тут у меня сразу как-то сложилось: актриса пытается понять, как сыграть роль, теряя грань между реальной жизнью и искусством. У нее есть муж, есть подруга, которая сначала не поддерживает ее, а потом принимает ее сторону. Так тема войны стала отходить на второй план, а на первый вышла современность. Проблемы любви, семейных отношений и так далее. И вот когда все улеглось в железную конструкцию, приступил к работе. Очень долго пишу первую сцену. Мне надо найти мелодику, услышать ее. И вот никак не мог начать, пока не придумал эпиграф: «Однажды партизанке Вере приснилось, что она бабочка…»
— Вы приняли вариант своей пьесы, предложенный театром белорусской драматургии?
— Полностью. Ее отрывок был представлен на фестивале «Панорама» еще в 2009 году. И когда Павлу (режиссер спектакля Павел Харланчук. — Прим. авт.) предоставили возможность поставить уже полный вариант пьесы, я сразу ему сказал, что лучше не мудрить, оставить ту же постановочную группу.
— Но это ведь идеальный расклад, когда драматург принимает режиссерскую интерпретацию своего текста. Разве нет?
— Если бы все режиссеры ставили мои пьесы сугубо по тексту, мне первому стало бы скучно. А потом и зрителям. В театр прихожу в первую очередь на режиссера, а когда и актеры удачно подобраны, тогда совсем хорошо.
Николай Рудковский — драматург, сценарист, режиссер, радиожурналист. Член ассоциации европейских драматургов EURODRAMA. Призер международных литературных конкурсов. Многие пьесы опубликованы в московском журнале «Современная драматургия». Поставлены в театрах России, Беларуси, Латвии, США.
— За реакцией зала следите?
— Так получилось, что спектакли по своим пьесам смотрю редко. Но с «Дожить до премьеры» другая история. Знакомые заинтересовались, так что повел их на премьеру, составил компанию.
Когда увидел, как в зал толпами идут женщины за 50, чуть сознание не потерял. Думал, они спектакль точно не примут. Поэтому предусмотрительно сел сбоку. Чтобы убежать быстро, если недовольные начнут требовать драматурга. Но все обошлось.
— Знаю, что вы не только драматург, но и журналист.
— Пишу статьи, на радио репортажи делаю. Периодически это интересно, если есть что сказать. Работаю креативным редактором на радио UNISTAR. Раньше делал там программу «Звезданутые», где в ироничном ключе рассказывал о светской жизни, моде, повседневности. Театральная ниша в редакции занята другими журналистами. В прошлом году я так нарепортажился на Национальной театральной премии, что в редакцию поступали возмущенные звонки от театралов, несогласных с моей критикой. Так что в этот раз не хочу быть ни в жюри этой премии, ни репортажи вести. Взял отпуск.
— В театр и журналистику вы ведь пришли с филфака.
— Когда решал, куда поступать, выбирал между истфаком, филфаком и журфаком. Но моя двоюродная сестра училась на филфаке и сказала, что мужчин туда берут практически без экзаменов. К тому же там была военная кафедра, а корпус находился в 15 минутах ходьбы от моего дома.
На филфаке была серьезная подготовка. Попробуй что-то не прочти. Литературные дневники приходилось вести. Контрольные были жуткие. Вопросы на знание текстов: какого цвета платье на героине такого-то романа Тургенева? Не знаешь — все, незачет. С одной стороны, жестко, с другой — прочитаешь и все запоминаешь. Помню, когда поступил экстерном в университет культуры, помогал всему курсу сдавать зарубежную литературу, русскую. И это просто катастрофа, когда за год-два у них изучают всю литературу мира.