Тайны профессии праздничного чародея приоткрыл режиссер Виктор Мороз, в новогодние дни подрабатывающий, ну конечно же, Дедом Морозом!
Дед Мороз — это образ жизни. Думаю, что в душе мы всегда остаемся немного детьми. Ты можешь быть важным, большим начальником, но в глубине души мечтаешь пошалить. А позволить себе все-все-все удается только в одном случае: когда надеваешь бороду, парик, шубу. И можешь, как ребенок, делать что душе угодно. Разумеется, в рамках приличия. Почему начал «морозить» я сам? Именно поэтому! С фамилией свое увлечение точно не связывал. Причем, поскольку по основной специальности я режиссер массовых праздников, предпочитаю вести веселые многолюдные елки. Хождение по домам в роли Деда Мороза не практиковал изначально — не мой профиль. Когда тебе навстречу выходит один испуганный ребенок, прячущийся за мамину юбку, это совсем не то. Мне нужно носиться вместе с детьми вокруг елки, позволить им подергать меня за бороду. Я в силу характера не могу просто чинно выходить на сцену и говорить: «Здра-авствуйте, ребята!»
Моя прекрасная ЛЕДи
Когда работаешь в паре, нужно чувствовать плечо партнера, быть уверенным, что, если что-то пойдет не по сценарию, тебя подстрахуют. А если Дед Мороз — лидер и Снегурочка — лидер, каждый из них потянет одеяло на себя. И может получиться, что праздник ведет внучка, а дедушка — для мебели, только и скажет «здравствуйте» да «с Новым годом». А зачем приходил тогда? Словом, здесь происходил естественный отбор, и со Снегурочкой мы сразу договорились: да, она — лидер, но я — Дед Мороз! Когда-то я нашел «внучку» во Дворце профсоюзов, куда она пришла работать после окончания университета культуры. А сегодня она заслуженный деятель культуры Республики Беларусь, художественный руководитель заслуженного ансамбля танца «Ровесник» Татьяна Семченко. Она не просто творческий, но и очень ответственный человек, предусматривающий каждую мелочь. К примеру, тщательно прячет под парик свою роскошную темную шевелюру, ведь нежный образ Снегурочки предполагает светлый цвет волос. Мы обязательно гримировались заранее и бороду мне приклеивали по-настоящему, чтобы юные любители подергать ее не могли оторвать этот важный атрибут Деда Мороза.
Холод не тетка
Дело было во Дворце профсоюзов. Мы со Снегурочкой вышли к детям в фойе. Чтобы быть подвижным, я отказался от микрофона со шнуром, взял радиомикрофон. На ногах, соответственно, не валенки, а танцевальные белые сапоги с кожаной подошвой. Скажу по правде: на паркете в них скользко! Начали с ребятами веселую игру «Заморожу». Малыши включаются быстро — носики прячут, глазки закрывают. А один мальчишка смотрит на меня исподлобья. Его сразу заприметил. Думаю: хулиган! И не ошибся. Только я круг возле елочки пробежал — он мне подставил подножку! И на паркетном полу в скользких сапогах меня так занесло! Не знаю, как удержался на ногах. Встряхнуть разбойника за шкирку Дед Мороз, естественно, не имеет права, тем более что за спинами детей стоят их родители и бабушки-дедушки. Но думаю: подожди, хулиган, я тебе отомщу, будешь знать, что такое настоящие холода! Говорю детям: покажите носики-курносики. Подхожу к ним, трогаю носы, а своему обидчику отвешиваю самую настоящую «сливку», то есть «морожу» его, сильно сжимая, и одновременно готовлюсь к встрече с разъяренными родственниками. Но заметьте: когда дети виноваты, они никогда не жалуются, понимают, что их шалостям должен быть предел! Вот и пацаненок не стал ябедничать, хотя, повторяю, я был готов ко всему.
Елка в Боровлянах
Мы поехали проводить утренник в Боровляны, в детское отделение НИИ онкологии. Но на проспекте Независимости, в районе, где сегодня находится Национальная библиотека, машина вышла из строя. Что делать? Нас ждут дети, а маршруты автобусов боровлянского направления в то время там не проходили. И вот я в костюме Деда Мороза выбегаю на проспект голосовать! Все водители мне улыбаются, но не все едут в нужном направлении. Наконец остановился серый «уазик» с надписью «Медпомощь». И, как выяснилось, ехала эта машина прямиком в Боровляны. Так что наша компания — Дед Мороз, Снегурочка и баянист — прибыла к месту назначения с комфортом. Конечно, работать там было непросто. Перед выступлением чувствовали боязнь — нет, не болезни, а того, что ты что-то сделаешь не так, ранишь больного ребенка какой-то неосторожной шуткой. Но дети прекрасно приняли нас. И когда в их глазах загорались огоньки веселья, мне хотелось верить, что с нашей помощью они на мгновение отвлеклись от своего тяжелого недуга и вернулись в волшебную страну под названием Детство.
Сценарный запас
Я уже говорил, что люблю массовые утренники, однако елки в детских садах — это все же не мое направление. Но однажды нас уговорили на такое выступление. И вот мы с Татьяной приезжаем в садик и узнаем, что вместо запланированных двух утренников будем вести три или даже четыре! Сценарии, впрочем, различались незначительно — буквально двумя-тремя стишками или персонажами. Проходит первая елка — у самых маленьких. Им все интересно, они хотят участвовать, действие течет неторопливо. Вторая елка тоже проходит спокойно… Наконец, последнее выступление. А Деда Мороза заклинивает! Я работаю, как мне кажется, четко по сценарию, забыв про различия. И в один далеко не прекрасный момент говорю детям: «Есть у меня шкатулочка волшебная, сейчас мы ее откроем, там волшебные снежинки с загадками…» Однако, открыв шкатулку, обнаруживаю, что там пусто! И, как назло, ни одной загадки в голове! Улетучились! Тут Дед Мороз начинает нервно хихикать. Дети, конечно, не понимают, в чем дело, а родители, уразумев ситуацию, начинают хохотать вместе со мной. Благо выручила Снегурочка. Сказала: «Совсем ты, Дедушка, по утренникам забегался, посиди на пенечке, отдохни», — и начала сама загадывать детям загадки.
Унесенные метром
В молодости мы часто бываем очень озорными и, скажем так, пофигистами. Причем оттого, что многого не понимаем. И вот готовлюсь я с командой к выходу на сцену Дворца железнодорожников. Там предполагалось серьезное представление, к которому были приобщены ребята с химфака. Они принесли какие-то загадочные трубочки и колбочки, благодаря которым волшебные жидкости меняли цвет, а посуда была то заледеневшей, то оттаявшей. Все это привлекало зрителей. Ну а для того чтобы сосредоточиться, мы целой компанией собирались покурить под лестницей. И вдруг кто-то из ребят говорит: внимание, сюда идет майор пожарной службы. Что делать? Идти на сцену, не докурив? Плохая примета! Да и прятаться было уже поздно. И вот майор смотрит на меня и спрашивает: «Вы хоть понимаете, что делаете?» Именно от него узнал, что синтетическая борода вместе с лицом сгорает за 7 секунд, и я, не успев даже ойкнуть, окажусь в лучшем случае лысым. Но нарушать сложившийся ритуал не хотелось. Тогда майор поставил условие: он может разрешить мне курение, если я найду мундштук метровой длины! Техника безопасности! На следующий день ребята с химфака принесли метровую стеклянную трубку! И вот я стою под лестницей и жду, когда майор придет гонять курильщиков.
аинтересованные в исходе ситуации коллеги передают мне по цепочке: идет! Вы когда-нибудь пробовали втянуть нужное количество воздуха в метровый мундштук? Но я справился и в нужный момент выдохнул дым, а майор, увидев это, буквально застыл на месте. До сих пор помню его окаменевшее лицо, которое потом расплылось в улыбке: «Что с вами сделаешь, творцы! Только будьте аккуратными».