В науке к воплощению своей мечты иногда приходится идти десятилетия. И в трудные минуты важно не опускать рук, а повторять себе: «Прорвемся!»
— Век одиночек прошел. Сегодня в науке все зависит от напряженного слаженного труда коллектива, — отмечает заместитель директора по научной и инновационной работе Института биоорганической химии НАН Беларуси, член-корреспондент, доктор химических наук, лауреат Государственной премии Республики Беларусь Елена Калиниченко.
Однако ее собственный пример доказывает: роль личности по-прежнему остается ключевой и в этой сфере — без нее не бывает настоящих прорывов. В Институте биоорганической химии могло и не появиться НПЦ «ХимФармСинтез», если бы не было Елены Николаевны. Сегодня в этом центре создают оригинальные отечественные фармсубстанции (основные действующие вещества для производства лекарств) для противоопухолевых препаратов. Здесь полностью налажена технологическая цепочка: от фармсубстанций до готового лекарственного средства на основе собственных разработок ученых института, что и делает «ХимФармСинтез» уникальным НПЦ, и не только для нашей страны.
Лекарственные средства Елена Николаевна разрабатывает уже 40 лет. А началось все с кандидатской диссертации. Занимаясь ею, Елена Калиниченко, тогда младший научный сотрудник, вышла на такую реакцию, которая подсказала идею первого в Советском Союзе противоопухолевого препарата — цитарабина. В Риге наладили производство этого лекарства, а коллектив авторов, в том числе и Елене Калиниченко, в 1989 году был удостоен Государственной премии Совета Министров Латвийской ССР. Кстати, разработанная тогда технология до сих пор используется при производстве цитарабина во многих странах мира. Позже в рамках совместных белорусско-российских проектов и отечественной программы «Лекарственные средства» Елена Николаевна создавала и другие противоопухолевые препараты. И конечно, мечтала, чтобы в их институте наладили еще и фармацевтическое производство. И вот в 2008 году на организацию НПЦ «ХимФармСинтез» в рамках госпрограммы по импортозамещению выделили солидные государственные средства. Сегодня его оснащенности завидуют многие коллеги не только ближнего, но и дальнего зарубежья. Стоит пройтись по лабораториям и цехам центра, чтобы почувствовать, как бьется сердце настоящей науки, конечный продукт которой помогает нашим соотечественникам справляться с тяжелыми онкологическими патологиями.
— Моя идея изначально была в том, чтобы не заниматься синтезом многотоннажных препаратов вроде аспирина, — рассказывает Елена Николаевна. — Мы изготавливаем только высокотехнологичную наукоемкую продукцию. Ее не нужно много: обычно от 100 граммов до десятка килограммов. Например, бортезомиба (противоопухолевого препарата для лечения пациентов с множественной миеломой) для Беларуси на год достаточно 10 граммов. Но чтобы получить их, нужно проделать огромную работу: препарат с химической точки зрения крайне сложный.
— Каков срок от «зачатия», создания формулы лекарства до его появления на рынке медпрепаратов?
— В среднем это три-четыре года в зависимости от сложности лекарства. В нашей сфере быстро запустить новинку в производство невозможно. Только на все согласования с Минздравом нужно от полугода до года.
— А не дешевле ли было стране закупать лекарства в Китае или Индии, чем создавать ваш НПЦ?
— Новейшие препараты можно закупать только у стран, которые разрабатывают оригинальные лекарства. Китай и Индия к таким не относятся. А технологию можно купить только за очень большие деньги. Она под патентной защитой. Хочешь иметь отечественные лекарства нового поколения — создавай свою технологию.
— Экономическая выгода от вашего НПЦ уже ощущается?
— Конечно. Например, на закупку препарата «Пеметрексед» для лечения рака легких Беларусь тратила 10 миллиардов рублей ежегодно. Наше оригинальное лекарство на 20 процентов дешевле импортного, а со временем станет еще доступнее. Ряд собственных противоопухолевых препаратов лучше импортных аналогов. Серьезных конкурентов по нашей номенклатуре в СНГ нет. А производственные мощности позволяют удовлетворить потребности этих стран по ряду препаратов. Уже очень скоро разработанные нами лекарства будут продаваться в Россию и Казахстан. Со временем планируем выйти на рынок Израиля. Свою заинтересованность в закупке нашей продукции выразила японская фирма.
— Что самое сложное в вашей работе как заместителя директора института по инновационной работе и начальника НПЦ «ХимФармСинтез»?
— Постоянно доказывать чиновникам (порой не самого высокого ранга), что мы создаем нужный стране высококачественный продукт. Причем в России, Казахстане, Южной Корее, Израиле этого делать не нужно: там о заслугах института в науке отлично знают. А вот в родном Отечестве — не всегда. Из-за того, что никак не регистрируют наш инновационный препарат для лечения рассеянного склероза, который уже получил высокую оценку медиков, Госкомитет по науке и технологиям требует вернуть средства, затраченные на его разработку. В то же время мы оформили эксклюзивную лицензию с израильской фирмой, которая полностью готова выкупить препарат и продвигать его на рынок США и других стран. Еще одно лекарство регистрируем уже года 4. В общем, если честно, тяжела доля отечественного производителя. На борьбу за продвижение лекарств уходят силы, которые стоило бы отдавать научной работе.
— 90-е годы прошлого века стали тяжелым испытанием для ученых. Было ли у вас искушение уехать за рубеж или уйти из науки, скажем, в бизнес?
— Уйти из науки — нет. Хотя получала тогда 20 долларов в месяц. А вот искушение уехать было. Меня и мужа приглашали работать в другие страны. Но мы решили: наше место — здесь. Да и коллектив жалко было бросать, он и так сильно поредел. А потом у меня родилась идея создания НПЦ. И я сказала себе: «Прорвемся!» И прорвались. Хотя было непросто. Отъезд из Беларуси перспективных ученых аукается в отечественной науке по сей день. У нас в институте практически нет 40-50-летних сотрудников, некого поставить на должность заведующего лабораторией, заместителя директора…
— Часто слышишь: молодежь не идет в науку. Но средний возраст сотрудников вашего НПЦ — 26-27 лет. Чем привлекаете?
— Здесь интересно работать. Мы сразу приучаем молодежь к мысли, что у нас высокотехнологичное производство. Есть возможность для профессионального и административного роста. Оснащение великолепное. В коллективе здоровый микроклимат. Зарплата довольно высокая. Жилищный вопрос с помощью Академии наук решается. Почему в таких условиях не трудиться? Когда академик Афанасий Андреевич Ахрем создавал институт, он собрал очень молодой коллектив. И мы здесь буквально жили. Я часто уходила домой в десять-одиннадцать вечера. Работали и по выходным. Устраивали капустники, совместные вечера, путешествовали. И вместе добились большого признания. Сегодня я стараюсь растить себе смену. Не боюсь ставить молодых на руководящие должности, отправляю их вместо себя за рубеж устанавливать профессиональные контакты. Всячески поддерживаю любую инициативу. Не хочу, чтобы с моим уходом дело угасло…
— Кстати о трудовом энтузиазме. Кто-то из маститых ученых заметил: «Когда я проходил мимо институтов Академии наук в советские годы, то во многих окнах часто поздно вечером горел свет. А сейчас, если такое и увидишь, то значит, кто-то забыл его выключить».
— На производстве мои сотрудники задерживаются только в силу необходимости: у нас есть круглосуточные процессы. А в лабораториях их часто можно увидеть по выходным. Кто-то пишет диссертацию, кто-то проводит опыты, готовит научные статьи. Мое мнение: всегда и везде есть трудоголики, оптимисты, люди с активной жизненной позицией и есть лентяи, те, кто вечно ищет оправдание своим неудачам.
— У вас жесткий отбор? Есть ли в НПЦ конкурс?
— Я тщательно подбирала коллектив, формируя его из энтузиастов своего дела. Сейчас новых людей мы приглашаем только под новые задачи.
— Ваш супруг Александр Сергеевич — доктор технических наук, заместитель проректора БНТУ по научной и инновационной работе. Не сложно ли двум ученым в одной семье?
— У нас не два, а четыре ученых на семью. Старший сын Владислав и младший Сергей — кандидаты технических наук. Оба занимаются материаловедением. Отлично понимаем друг друга. Муж всегда поддерживал мое желание расти, двигаться вперед. Благодаря его помощи я первой защитила кандидатскую. Потом он быстро меня догнал. С разницей в год мы защитили докторские. Теперь я стала членом-корреспондентом Академии наук. Подтруниваю над мужем, мол, не отставай, дорогой. Супруг никогда не ворчал из-за того, что я прихожу поздно, чего-то по дому не успеваю. Такими же самодостаточными стали сыновья. В общем, грех жаловаться: балуют меня все трое.
— А есть ли у такой влюбленной в науку женщины, как вы, хобби?
— Весной и летом я стараюсь проводить выходные на даче. Обожаю розы, ухаживаю за ними и сама расцветаю. А еще я всегда любила книги. Раньше предпочтение отдавала классике, а сейчас, когда очень устаю, чтобы разгрузить голову, читаю на ночь детективы.