75 лет назад, в 1940 году, известный живописец Павел Корин закончил писать единственный в своем творчестве портрет. На нем изображена одна из красивейших женщин Москвы — Надежда Пешкова, вскружившая головы очень многим мужчинам
Мудрая Анна Ахматова провидчески сказала как-то: «Наше время даст изобилие заголовков для будущих трагедий. Я так и вижу одно женское имя аршинными буквами на афише». И пальцем написала в воздухе имя: «Тимоша».
Тимоша, Надежда Алексеевна Пешкова. Любимая невестка Максима Горького, главного революционного писателя. Создательница и хранительница его музея. Неплохая художница.
Женщина, наделенная удивительной притягательностью, кружившая головы, сводившая с ума. В списке ее поклонников были такие яркие личности, как писатель Алексей Толстой, маршал Михаил Тухачевский, зловещий Генрих Ягода, академик Иван Луппол, архитектор Мирон Мержанов, инженер Владимир Попов…
Что из этого правда, что — досужие сплетни? Говорят, что и сам Иосиф Виссарионович был неравнодушен к Надежде Алексеевне; говорят, и с Буревестником революции ее связывали не почтительные отношения невестки со свекром. Жизнь Тимоши могла бы послужить основой для пера Шекспира — одна из самых обласканных, ярких женщин тридцатых годов прошлого века, она закончила жизнь в одиночестве.
После смерти мужа Максима вокруг нее, по меткому определению дочери Даши, оставалась выжженная земля — любой мужчина, который приближался к Надежде Пешковой, попадал под статью и был пущен в расход. Но это уже позже, в конце тридцатых годов.
Родилась Надежда Алексеевна Пешкова, урожденная Введенская, в Томске в 1901 году. Вот что рассказывала о ее детстве дочь Марфа: «Их было восемь детей — мама предпоследняя. Когда ей исполнилось двенадцать лет, семья переехала в Москву, поселилась на Патриарших прудах в двухэтажном доме — теперь на его месте стоит знаменитый дом со львами. На втором этаже тогда была квартира, на первом отец лечил больных, а позднее и раненых, когда началась Первая мировая война.
Трое из восьми детей тоже стали врачами и помогали отцу. Надежда училась во французской гимназии на Суворовском бульваре. Ее мать умерла в 1918 году от испанки — отец остался с детьми. Моя мама тогда была на выданье. Отец заболел, считал, что у него рак, и спешил устроить свою красивую девочку. Был у него ординатор, влюбленный в Надежду, дарил цветы, конфеты. Отец настоял на замужестве. Венчались они в церкви в Брюсовом переулке. После свадьбы жених напился, невеста так испугалась, что выскочила из окна и убежала. На этом все кончилось. Она сказала, что не может находиться с ним в одной комнате.
С Максимом Пешковым она встретилась еще школьницей на катке, который был рядом с ее домом. Когда Максим узнал, что она состоит в браке, но никогда не жила со своим мужем, то начал ухаживать за ней.
Они встречались, но она отказывалась выходить замуж. Максим познакомил ее с отцом [Горьким], она понравилась. В 1922 году он уговорил ее съездить вместе с ним и Алексеем Максимовичем за границу».
Тогда, в Италии в 1922 году, Надежда Алексеевна и была переименована в Тимошу. Она чутко следила за модными веяниями и по тогдашней европейской моде отрезала свою длинную роскошную косу. Непослушные кудри выбились из-под шляпы, Алексей Максимович заметил это и сказал: «Ну чисто Тимоша!» «Тимофеями», «тимошами» звали в России кучеров: их волосы так же торчали из-под шапок. А Горький всем домашним давал меткие прозвища.
Так и стала Надюша Тимошей — навеки. В тот итальянский период Тимоша красилась в блондинку, и, по словам Екатерины Павловны, супруги Горького, ходить с ней по улицам было совершенно невозможно: темпераментные итальянцы сходили с ума от красавицы и кричали: «Блонда! Блонда!» и прицокивали в восхищении.
«Тимоша — славная штука, очень милая», — пишет в тот период Алексей Максимович в одном из своих писем. И еще про сына: «Писать о Максиме — трудно. Он находится около своей жены, стараясь держаться как только можно ближе к ней — будто все еще не уверен в реальности своего брака и Тимошина бытия».
Но брак их был реальностью, настоящая любовь двух молодых, красивых людей. Легкомысленных, веселых. Сейчас бы их назвали мажорами, золотой молодежью… Конечно, Тимоша была сильнее, она была ведущей, а Максим — ведомым. Тимоша крутила романы, легкие, платонические. Всерьез увлеклась живописью. Особенно ей удавались портреты — стоит лишь сказать, что один из самых известных портретов Буревестника революции написан невесткой…
В 1925 году родилась дочка Марфа, та самая, которая впоследствии выйдет замуж за сына Берии. А в 1927 году на свет появилась Дашенька. Про нее болтали всякое: что родным отцом, дескать, являлся сам Алексей Максимович. Факт остается фактом: Алексей Максимович Тимошу боготворил, и она всегда по жизни была рядом с ним. Жили все большой дружной семьей под одной крышей.
Писатель брал Тимошу с собой в поездки. Вот, например, как описывается в «Архипелаге ГУЛАГ» прибытие Горького и его спутников на Соловки: «Это было 20 июня 1929 года. Знаменитый писатель сошел на пристань в бухте Благоденствия. Рядом с ним была его невестка, вся в коже (черная кожаная фуражка, кожаная куртка, кожаные галифе и высокие узкие сапоги), живой символ ОГПУ плечо о плечо с русской литературой».
Интересно, что Тимоша тоже написала об этой поездке: «Изумительный вид на озеро. Вода в озере холодного темно-синего цвета, вокруг озера — лес, он кажется заколдованным, меняется освещение, вспыхивают верхушки сосен, и зеркальное озеро становится огненным. Тишина, и удивительно красиво. На обратном пути проезжаем торфоразработки. Вечером слушали концерт. Угощали нас соловецкой селедочкой, она небольшая, но поразительно нежная и вкусная, тает во рту». Страшное время, парадоксальное и необъяснимое. Так тонко чувствующая красоту природы молодая женщина, из страшной поездки вынесшая не боль и ужас ГУЛАГа, а «тающую во рту селедочку» и «заколдованный лес с вспыхивающими верхушками сосен». Догадывалась ли тогда благополучная и счастливая Тимоша, что скоро и вокруг нее возникнет зона отчуждения?
И снова — шекспировская коллизия. 11 мая 1934 года муж Тимоши, Максим-младший, умер после воспаления легких. Много говорили о том, что таким-де образом Сталин отомстил непокорному Буревестнику. После смерти сына Алексей Максимович и правда потерял вкус к жизни и сдал… Говорили — помощник и секретарь Горького Петр Крючков выпивоху Максима-младшего напоил 2 мая, когда еще такие холодные ночи, да и «забыл» на улице. Максим простудился и вскоре умер.
В 1938 году, на Третьем Московском процессе, Крючкову и Ягоде было предъявлено обвинение в убийстве сына Горького. Ягода признал себя виновным в этом (да и других) преступлениях, сказал, что делал это из «личных соображений» — был влюблен в Тимошу… Ягода и Крючков были расстреляны.
Такая же страшная смерть ждала впоследствии каждого, кто приближался к Надежде Алексеевне. Ее дочь Дарья рассказывала: «После смерти отца и деда любой мужчина, который приближался к ней, был обречен. (…) Мать при этом не трогали, зато вокруг нее оставляли «выжженную землю». У мамы была приятельница, которая была вхожа в высшие круги власти, и перед самой смертью, уже в наше время, она рассказала, что Сталин сам имел виды на мать и предлагал ей соединить судьбы (он действительно часто приезжал к Горькому в Горки, и всегда с букетом цветов). И потому убивал любого, кто к ней приближался».
Ей вторит и старшая дочь Марфа: «Первым был И.К. Луппол… Уже после войны у мамы появился Мирон Мержанов, известный архитектор. Его тоже арестовали. Потом настал черед Владимира Попова, который очень помогал маме. После этого она сказала: «Больше ни один одинокий мужчина не войдет в мой дом».
Умерла Надежда Алексеевна в Москве 10 января 1971 года, похоронена на Новодевичьем кладбище рядом с мужем Максимом и свекровью.
Рассказывая эту историю, нельзя не упомянуть еще одного полноправного участника событий, безмолвного свидетеля триумфа и трагедии Тимоши. Участник этот — дом Рябушинского, особняк, выполненный в стиле модерн, по адресу: Малая Никитская, дом 6/2. И сегодня можно попасть в него — совершенно бесплатно. Именно там находится музей-квартира А.М. Горького.
Там проживало семейство Пешковых в 1930-е годы, и там заботливой невесткой был устроен музей писателя Горького… Говорят, Пьер Карден регулярно приезжает в особняк на Никитской, зарисовывает необычную лестницу-волну, выбросившую наверх люстру-медузу; потолочные лепнины, изображающие то растительность на поверхности пруда, то садовые хризантемы. Огромные шкафы с книгами — уникальная библиотека Горького. Картины. Много картин.
Среди них — и написанные рукой Надежды Алексеевны, Тимоши. После смерти писателя она осталась жить там, в особняке Рябушинского, — навсегда одинокая женщина, попавшая в полосу отчуждения. Власть не тронула ее, позволив дожить до почтенного возраста. Мне кажется, что этот дом до сих пор хранит покашливания великого писателя, скрип паркета под его тяжелыми шагами и неуловимый запах духов Тимоши, про которую мог бы написать сам Шекспир.